Несмотря на усталость с дороги, от вида, что ей открылся, Кэлен преисполнилась благоговейного страха. Позади человеческого моря солдат Имперского Ордена, отбрасывая лилово-серые тени на широкую равнину, поднималось огромное плато, освещенное золотыми лучами заходящего солнца.
Там, на обширном плато виднелись остатки какого-то города. Высокие внешние стены пылали в уже тускнеющем вечернем свете. Множество зданий бесконечно разнообразных размеров и форм, сложенные из разных материалов – от белого мрамора до простого грубого камня – мерцали с высоты в затухающем свете дня. Крыши спасали жилища от наступающего ночного холода, словно укрывая все это место защитным покрывалом.
После бесконечных недель путешествия среди мрачных, задумчивых солдат, которые беспокоились лишь о том, как дать выход своей мерзкой сущности, до чего же хорошо было наблюдать такую благородную картину.
Кэлен даже показалось, что само присутствие всех этих солдат в тени такого места, оскверняет его. Она чувствовала себя виноватой в том, находится среди этого нечестивого сброда у подножия столь яркого и гордого творения рук человеческих. Вид этого места, непонятно почему, заставлял петь ее сердце. Она не помнила, бывала ли тут когда-нибудь, но ей казалось, что бывала.
Вокруг нее ругались люди, кричали мулы, фыркали лошади, скрипели фургоны, звенели сбруя и оружие – чудовищные звуки стада зверей, которые пришли уничтожить все, что есть хорошего. Зловоние ядовитым облаком следовало за толпой, чтобы служить напоминанием о том, что несут с собой эти люди. Как будто об этом необходимо было напоминать.
Кэлен окружали охранники, специально выделенные для того, чтобы не спускать с нее глаз. Их было сорок три. Кэлен давно их пересчитала, чтобы всегда держать каждого в поле зрения. За время путешествия она постаралась запомнить все – их лица и привычки. Она знала, кто из них был неуклюж, кто глуп, кто умен, кто хорошо умел обращаться с оружием. Один бесконечный день за другим Кэлен изучала их сильные и слабые стороны, прикидывая способы убить их всех – одного за другим.
Кэлен не убила еще ни одного. Она решила, что пока будет делать то, что ей говорят, идти, куда скажут, быть послушной. Послушной. Охранники знали, что она принадлежит Джеганю, и не имели права прикоснуться к ней даже пальцем – разве что не позволить ей убежать.
Кэлен вела размеренную жизнь, стараясь убаюкать свою охрану, создать о себе впечатление как о безвредной, безопасной, даже запуганной жертве. Постаралась превратиться для них в утомительную повседневную обязанность. И теперь у нее было множество возможностей убить хотя бы нескольких их ее стражей. Она никогда не пользовалась такой возможностью, неважно, насколько легко было бы это сделать. Вместо этого она позволила им проникнуться чувством удобной безопасности и даже слегка им надоела. Такое пренебрежение опасностями служило ей лучше, чем безуспешные попытки нападения, тем более что пока она не смогла бы добиться ничего действительно серьезного. Это не спасет ее, только заставит Джеганя снова использовать ошейник – если не его руки – чтобы причинить ей боль. А Кэлен не видела необходимости предоставлять ему такую возможность.
Единственный, кого она не смогла обмануть своим безразличием и небрежностью, был сам Джегань.
Он не недооценивал ни волю Кэлен, ни ее саму. Джеганю, казалось, даже нравится наблюдать ее тактику, даже такую, как стремление ничего не делать. Как и Кэлен, Джегань обладал неограниченным терпением. Он был единственным, кто ни на мгновение не ослаблял бдительности. Временами Кэлен казалось, что император совершенно точно знает, что она делает.
Но игнорировала она Джеганя точно так же, как остальных. Даже если он точно знал, чего она добивается, Кэлен решила продолжить игру, в надежде на то, что его бдительность в конце концов притупится, если так ничего и не произойдет. Ожидание всегда утомляет, если не происходит ожидаемых событий, даже если точно известно, что эти события неизбежны. Даже если Джегань точно знал, что она, в конечном счете, решится действовать, ее реакция после недель пассивного согласия, неизбежно вызовет некоторое удивление. Пусть даже на мгновение. Но это мгновение предоставит ей необходимое преимущество, когда придет время.
Тем не менее, иногда она не могла игнорировать Джеганя. Пребывая в мерзком настроении, император обычно не удовлетворялся ее обычным присутствием, и избивал ее в кровь за малейшую провинность. По меньшей мере, дважды Сестры исцеляли Кэлен, чтобы она не истекла кровью. А когда Джегань был в действительно мерзком настроении, все заканчивалось намного хуже, чем просто избиением – когда нужно было оскорбить женщину. Ему не просто нравилось причинять боль. Казалось, его зачаровывала сама возможность издеваться над женщинами. Она уже знала, что он не остановится, пока не заставит ее кричать тем или иным способом.
И Кэлен кричала. Кричала, несмотря на все попытки удержаться. Кричала, когда боль, издевательства или отчаяние бросали ее в такую пучину страдания, что сдержаться было невозможно. В такие минуты Джегань любил наблюдать за ней. Кэлен никогда не плакала ради того, чтобы дать императору то, чего он дожидается, только чтобы прекратить издевательства. И он это знал. И потому так любил наблюдать страдания Кэлен.
Спала Кэлен, как собака – на коврике возле кровати императора. Она должна была оставаться на своем обычном месте и в то время, когда Джегань приводил в свою палатку проституток из числа пленниц. Казалось, он специально выбирал тех, которые больше всего боялись оказаться замеченными им, и делал все, чтобы продемонстрировать несчастным всю свою жестокость в своей постели. Когда император засыпал, Кэлен обнимала перепуганную женщину, как могла, успокаивала, говоря, что однажды все может перемениться.
Возможно, Джегань и наслаждался подобными утехами, но при этом не забывал и из них извлекать пользу. Настоящая его цель состояла в том, чтобы постоянно напоминать Кэлен о том, что произойдет, когда к ней вернется память.
И Кэлен предпочла бы, чтоб память никогда к ней не возвращалась. Возвращение памяти стало бы ее погибелью.
Теперь, когда они добрались до места назначения, видимо, будет больше времени для Джа-Ла. Кэлен предполагала, что начнут проводиться турниры, которые, как она надеялась, займут внимание Джеганя, отвлекая от ее персоны. Конечно, ей придется сопровождать императора на игры, поскольку обязана всегда быть рядом. Но это все же было бы лучше, чем оставаться с ним наедине.
Они приближались к палаткам императора. Поначалу Кэлен была немного озадачена расположением императорских палаток, стоящих так далеко от лагеря. Да и сам лагерь был довольно далеко от их цели. Еще бы пара часов пути, и они были бы на месте.
Разумеется, Кэлен не стала спрашивать о причинах столь резкой остановки, но скоро все узнала – прибыли офицеры для ночного совещания.
- Я хочу, чтобы все Сестры дежурили сегодня ночью, - объявил Джегань. – Мы совсем близко, и я не хочу никаких неожиданностей, что способны устроить нам эти грешники.
Кэлен заметила неподалеку Сестер Улицию и Эрминию. Услышав приказ, они насторожились – ведь это означало, что сегодня ночью их не пошлют развлекать солдат. Всю дорогу их каждую ночь отправляли в палатки – в наказание за их прегрешения против Джеганя. И теперь обе Сестры выглядели намного старше, чем раньше.
Обе они были еще до некоторой степени привлекательны, не более того, утратив красоту, которой когда-то обладали. Вокруг глаз легли темные круги, взгляд был пустым и отстраненным. В небесно-голубых глазах Сестры Эрминии застыло удивление, словно она никак не могла поверить своей судьбе. Лица, покрытые морщинами придавали обеим Сестрам удрученный и какой-то… высушенный вид. Они всегда были грязные, со спутанными волосами, в драной одежде. Частенько утром их лица украшали синяки.
Хотя Кэлен не любила видеть чужие страдания, но не могла найти в душе ни малейшей симпатии к этим двоим. Это из-за них она попала в руки человека, который считал минуты до возвращения ее памяти. Который всерьез обещал заставить ее перенести невыносимые физические и моральные страдания. И он в любой момент мог начать выполнять свое обещание. Он не раз обещал, что как только Кэлен обретет память, он позаботится, чтобы она забеременела и родила ему наследника, как он всегда мечтал. И всегда загадочно добавлял, что она обязательно поймет, какому монстру дала жизнь.
Как только обретет память.
Словом, как бы Джегань не обращался с теми двоими, этого было мало.
Но навредили они не только самой Кэлен. Постепенно ей удалось собрать воедино все детали плана Сестер. И судьба, которую они готовили всем живущим, не позволяла считать слишком жестоким любое наказание для этих женщин. Если бы это зависело от Кэлен, она просто казнила бы их, потому что не видела пользы от пыток. Она полагала, что эти трое не имели права продолжать жить, утратив это право, когда попытались причинить вред миру живых. Целая армия не могла бы принести большего вреда.
И Кэлен жалела только, что Джеганя не ожидает та же участь.
- По крайней мере, их армия разбежалась, - сказал один из старших офицеров Джеганю, когда лошадь императора увели. Еще один конюх забрал кобылу Кэлен.
У офицера не хватало половины левого уха. Рана давно зажила, но на уродливый шрам трудно было не обращать внимания. Правда, те, кто все же обращал, рисковали потерять собственные уши.
- У них не осталось защитников, - добавил другой офицер.
- Уверен, у них там есть одаренные, - сказал Джегань. – Но они не должны стать для нас препятствием. Им нас не остановить.
- Разведчики докладывают, что дорога туда слишком узкая для наступления крупными силами. А еще там есть подъемный мост, который постоянно поднят. Доставить туда материалы для организации переправы через пропасть будет слишком сложным делом.
- А что касается двери, закрывающей проходы внутрь плато – она закрыта. Сомневаюсь, что ее можно разрушить – она выдержала не одно нападение за тысячи лет. Кроме того, вблизи дворца способности одаренных слабеют.
Джегань улыбнулся.
- У меня есть пара идей.
Офицер с половиной уха склонил голову.
- Да, Ваше превосходительство.
Пока Джегань говорил с офицерами, Кэлен заметила небольшой отряд, который несся по лагерю с головокружительной скоростью. Они двигались с юга. На каждом контрольном пункте эти люди почти не останавливали своих коней, быстро что-то говорили часовым и двигались дальше.
Джегань тоже заметил всадников. Разговоры смолкли. Все наблюдали, как отряд, окутанный облаком пыли, приблизился к последнему кольцу охраны императора и ждал разрешения приблизиться к нему.
Когда Джегань подал сигнал, всадники приблизились. Выглядели они утомленными, но двигались быстро.
Их предводитель отсалютовал. Это был жилистый парень, постарше остальных, с твердым взглядом темных глаз.
- Ну, - произнес Джегань, - отчего такая срочность?
- Ваше превосходительство, атакованы города Древнего Мира.
- И что? - Нетерпеливо вздохнул император. – Это все мятежники из Алтур`Ранга. Разве их не усмирили наконец?
- Нет, Ваше превосходительство, это не мятежники. Хотя неприятностей от них не меньше, чем от того кузнеца. Нападения происходят во многих местах сразу. Это не могут быть мятежники.
Джегань с подозрением разглядывал посланца.
- Какие места подверглись нападению?
Гонец вытащил из-под запыленной рубашки свиток.
- Вот список нападений, о которых нам пока известно.
- Пока? – Выгнув бровь, переспросил Джегань, разворачивая свиток.
- Да, Ваше превосходительство. По нашим землям прокатилась волна разрушения.
Джегань просмотрел длинный список мест. Кэлен, стараясь оставаться незамеченной, во все глаза смотрела на свиток из-за угла. Она видела список городов, в две колонки написанный на листе бумаги. Городов тридцать пять – сорок, или даже больше.
- Не понимаю, что вы называете волной разрушения, - зарычал Джегань. – Это все случайные места. Они не расположены рядом, или на одном направлении, или в одной области Древнего Мира. Они – везде.
Гонец прочистил горло.
- Да, Ваше превосходительство. В сообщении так и сказано.
- Часть этого наверняка преувеличена. – Джегань ткнул в бумагу жирным пальцем, подчеркивая свои слова. Серебро на каждом пальце звякнуло, сверкнув в закатном свете. – Например, Така-Мар. Он что, тоже атакован? Даже толпе идиотов не придет в голову нападать на такое место. Там же перевалочный пункт, где распределяются поставки, а значит стоит большой гарнизон. Силы достаточно, чтобы защитить это место. Там есть даже Братья из Братства Ордена. Они не позволили бы какому-то сброду напасть на Таки-Мар. Скорее всего, это сообщение составлял чересчур нервный дурак, который боится собственной тени.
Посланец поклонился.
- Ваше превосходительство, Несколько мест я видел собственными глазами. И Таки-Мар было одним из них.
- Ну, - проревел Джегань, - и что же ты видел?
- Во все стороны от города тянутся дороги. А вдоль них – ряды кольев с насаженными на них обугленными черепами, - начал посланец.
Джегань облегченно отмахнулся.
И сколько же там черепов? Десятки? А может сотни?
- Ваше превосходительство, их невозможно подсчитать. Я сбился на нескольких тысячах, и это была лишь малая часть. Думаю, немногим меньше, чем население города.
- Немногим меньше? – растерянно моргнул Джегань. – Что значит, немногим меньше? Это невозможно.
- Город был сожжен до основания, Ваше превосходительство. Там не осталось ни одного целого здания. Пожар был настолько силен, что сгорели сады и леса вокруг города. Поля выгорели на мили и мили во всех направлениях. Земля покрыта пеплом. Не думаю, что скоро там вырастет хоть что-нибудь. Похоже, там побывал сам Владетель.
- Ну, а где были солдаты? Чем они занимались в это время?
- Их черепа были насажены на колья. Думаю, они там все до единого.
Джегань бросил взгляд на Кэлен, словно это она была виновата в той катастрофе. Яростный взгляд говорил, что он каким-то неведомым образом связывает неприятность с ней. Он смял в кулаке бумагу и снова обернулся к посыльному.
- А Братья Ордена, назначенные в Така-Мар? Что они говорят о случившемся? Могут они это остановить?
- В Така-Мар было назначено шестеро Братьев, Ваше превосходительство. Каждый из них охранял одну из дорог, ведущих в город. С каждого из них сняли кожу от шеи вниз. А на голове у каждого был головной убор Ордена. Так, чтобы все знали, кем они были.
- Люди, которым удалось бежать из города, рассказывают, что нападение случилось ночью. Все они потеряли свои дома и были слишком перепуганы, чтобы дать нам много полезной информации. Но каждый утверждает, что нападающие были д`харианскими солдатами. В этом уверены все.
- Нападающие не пытались убивать беженцев, если те не оказывали вооруженного сопротивления. Но они ясно дали понять, что намерены вредить всякому жителю Древнего Мира, который поддерживает Имперский Орден.
- Еще они говорили, что это Орден и его верования принесли им смерть и разрушения. Они клялись, что достанут людей Древнего Мира даже в могиле и самом отдаленном уголке Подземного мира, если те не отрекутся от Ордена и его агрессивного способа нести это учение другим.
Кэлен поняла что улыбается, только когда Джегань обернулся к ней и тыльной стороной ладони ударил, сбив с ног. Она знала, что этой ночью он изобьет ее в кровь.
Ей было все равно. То, что она услышала, стоило того. И она не могла перестать улыбаться.