A теперь добавим: «в мире, где всякий дух вос-ходит к Иисусу Христу, все осязаемое, в свою очередь, принадлежит Духу»
В этой форме вторая посылка нашего силлогизма носит абсолютный характер, что может шокировать умы позитивистского склада. И в то же время она лишь выражает естественный и неоспоримый факт: наша духовная сущность непрерывно питается бесчисленными энергиями чувственного мира. Это также не имеет смысла доказывать. Нужно видеть — видеть вещи такими, каковы они в действительности. Увы, мы живем в переплетении космических влияний, как в гуще тол
пы людей или как среди мириадов звезд, — не сознавая их необъятности. Если мы хотим жить по-христиански и в полную меру своей человеческой природы, нам нужно преодолеть эту нечувствительность, скрывающую от нас предметы, когда они становятся слишком близкими и слишком большими. Сделаем — оно стоит того — необходимое усилие и, начиная с самых личностных зон сознания, проследим протяженность нашего существа в мире. Мы будем изумлены, убедившись в обширности и глубине своих связей со Вселенной.
Куда уходят корни нашего существа? Прежде всего они погружены в бездонное прошлое. Какая тайна лежит в первых клетках, оживотворенных некогда дыханием нашей души! Как неизъясним синтез последовательных влияний, в который мы навеки включены! В каждом из нас материально отражается частица всей мировой истории. Как бы автономна ни была наша душа, она наследует жизнь, уже поразительно разработанную до нее всей совокупностью земных энергий: встречая Жизнь, она соединяется с ней на определенном уровне. И вот, едва утвердившись в этой особой точке мира, она осаждается и пронизывается потоком космических влияний, которые ей нужно упорядочить и усвоить. Посмотрим вокруг себя: отовсюду из-за горизонта на нас идут волны. Чувственный мир затопляет нас своими богатствами — питанием для тела и пищей для глаз, гармонией звуков и полнотой сердца, незнакомыми явлениями и новыми истинами; все эти сокровища, все эти сигналы, все эти призывы, идущие со всех четырех сторон света, ежесекундно проходят через наше сознание. Зачем они идут к нам? Что они совершат в нас, даже если подобно плохим работникам мы примем их пассивно и безразлично? Они вплетутся в самую сокровенную жизнь нашей души, чтобы развить или отравить ее. С минуту понаблюдав за собой, мы настолько в этом убедимся, что испытаем восторг или тревогу. Если скромная материальная пища может так глубоко влиять на наши духовные способности, то что говорить об энергиях, проникающих бесконечно глубже, чем действие, производи
мое музыкой цветов, звуков, слов, мыслей. Наше тело не может питаться независимо от души. Все, что оно восприняло и начало перерабатывать, душа должна, в свою очередь, возвысить. И она несомненно совершает это по мере сил и возможностей. Избежать этих всеобъемлющих воздействий и непрерывного труда она не может. Так совершенствуется в нeй, нa ее счастье, но и на ее страх и риск, особая способность понимания и любви, формируя ее нематериальную индивидуальность. Нам неведомо, в какой пропорции и в какой форме наши естественные свойства войдут в конечный творческий акт Провидения. Но мы можем не сомневаться в том, что в этом мире мы с Божьей помощью создаем себе глаза и сердце, которые в результате конечного преображения превратятся в органы богопочитания и святости, особые у каждого из нас.
Бог желает лишь наших душ, наперебой повторяют наставники духовной жизни. Чтобы эти слова не утратили своего истинного смысла, мы не должны забывать, что человеческая душа неотделима в своем рождении и созревании от Вселенной, в которой она появилась на свет, хотя наша философия и представляет себе, что душа была создана отдельно. В каждой отдельной душе Бог любит и спасает целиком весь мир, который преломляется в ней особым образом, присущим только ей одной. Однако это преломление, этот синтез не даются нам в готовом, завершенном виде с первым проблеском сознания. Своей деятельностью мы должны искусно соединить повсюду рассеянные элементы. Работа водоросли, которая концентрирует в своих тканях вещества, в ничтожно малых дозах растворенные в необозримых пространствах океана, усердие пчелы, производящей свой мед из соков, разлитых по множеству цветов, — это всего лишь отдаленное подобие той непрекращающейся обработки, которую претерпевают в нас все силы Вселенной, чтобы претвориться в дух.
Итак, цель жизни каждого человека состоит не в одном лишь послушании и покорности. С их помощью он должен создать, начиная с наиболее природной своей сферы, некое творение, «деяние», куда войдет частица всех элементов Земли. Он созидает свою душу на всем протяжении своего земного существования, и в то же время он участвует в другом созидании, в другом «деянии», которое бесконечно превосходит перспективы его личного становления и вместе с тем направляет их, тесно с ними переплетаясь, — в становлении мира. Рассматривая христианскую доктрину Спасения, нельзя забывать и о том, что мир в целом — то есть насколько он представляет собой иерархию душ, которые зарождаются только последовательно, развиваются только коллективно и обретают завершенность только индивидуально, — мир тоже претерпевает нечто вроде обширного «онтогенеза», в котором каждая душа под действием чувственной реальности раскрывается подобно сложенной гармошке. Под воздействием наших усилий индивидуального одухотворения он из всего материального медленно накапливает то, что превратит его в небесный Иерусалим или новую Землю.